(no subject)

Коньяк, простоявший два года без внимания, потому что показался нам тогда резковатым и кисловатым, обрел вкус и смысл - не то чтобы стал прямо улей и сад, но что-то в нем переменилось. Он теперь на вкус как спелая алыча с перцем. Это я тут тихо пьянствую и нахально курю на кухне изрядно за полночь, практически под утро, и дешево-понтовый Парламент СуперСлимз почему-то вдруг пахнет миндалем и медом - из солидарности с коньяком, что ли. Картина в целом нетипичная, надо сказать. Но сегодня можно и даже нужно - настройки поменялись, меня наконец перестало трясти и швырять, стало легко, спокойно и немного странно. Нормально, то есть.
Нас ждут великие дела!
Муа-ха-ха.
Мда.
Собственно, на практике предстоит всего-то навсего две квартиры вручную разнести до основанья, а затем обе привести в жилой вид – одну на прощание, вторую всерьез и надолго. На самом деле там требуется капитальный ремонт, но пока что на него ни сил, ни времени, ни денег нет, да и пофиг. Главное-то что? То, что дом, милый дом – впервые за без малого всю жизнь - теперь есть.
Расставить книги, развесить картины, рассадить кукол, распихать клубочки, развести фиалки сорта «бляха-муха» - честное слово, есть такой, сама видела.
Спальня для снов, гостиная для гостей, мастерская для всего, что в голову придет. И если я возжелаю, скажем, собственноручно ободрать обои в этой мастерской и разрисовать стены хоть под кирпич, хоть под панбархат, хоть под собор-парижской-бога-матери - флаг мне в руки.
Отрастить хвост, купить, прости господи, трельяж, поставить его у окна и плести поутру сложносочиненные косы, разглядывая себя в трех зеркалах.
Бросить сумку в прихожей, прошлепать босиком на кухню, сварить кофе с имбирем и корицей, плюхнуться в кресло с вязанием.
Да просто спать на своей собственной кровати, в конце-то концов.

Собственно, об чем весь пафос-то: это мы перебираемся со съемной квартиры обратно домой. Такие дела.